У нашей экспозиции два крыла: одно простирается в Россию, другое на Запад. По привязке к сюжетам, по тому, что изображено, какие улицы, здания, даже деревья – во Францию (это если дотошничать и привязываться к канве заявленного года). Но если точнее и вернее – просто на Запад.
Художников Константина Сутягина и Ольгу Плужникову–Орлову никогда не соединяли парной выставкой. Разные по своим живописным убеждениям, по выбранному пластическому языку, по искренне исповедуемым художественным координатам, то есть очень отличные друг от друга, вдруг вместе. Почему?
Живопись Ольги драматична и напряжена, в самой непринуждённой композиции ощутима какая-то библейская, общечеловеческая, тема и проблематика. Она, как и исток её творчества – родом отсюда – но вектор западный, и язык её сразу же внятен европейцам, прочитывается как родной. Её личная «греческая русскость» дала ей какое-то генетическое понимание русско-византийской иконописи, её современных проекций они и звучат в её работах фундаментально, мощно…
И что поразительно, у «западницы» Плужниковой почти все работы – именно иконописной глубины, и все – столь же надмирны.
Константин Сутягин родом отсюда – и сюда же обращён, направлен только в Россию, сосредоточен на ней. Почему-то очевидно, что если Ольга может уехать из России и состояться на другой почве с иной системой художественных координат, то Константин без России не состоится. Даже если предположить невозможное, то отчётливо видится, как и в городе Париже Сутягин, подобно Рабину, будет продолжать писать свои душевынимающие картинки о России, своё «замороженное время, ускользающую красоту».
Два художника, настолько разные, что если даже репрезентативный ряд Плужниковой будет состоять из её российских пейзажей (не видела), а Сутягинский – из его парижского цикла (видела), то будут совершенно очевидны ролевые игры: как два оркестра разных стран исполнили бы гимн друг друга.
Экспозиция наша мыслилась не просто как отклик на заявленный год российско-французких взаимосвязей, иллюстрацией красот той и другой стороны. Скорее, это встреча славянофила и западника – с их живописанием приверженности очень разным системам координат. Скромными размерами галерейного пространства ситуация доведена до абсурда: Россия и Запад притиснуты к друг другу. Как в жизни.